Д. Ю. Медведев-Барьяхтар

Воин-варвар.

Часть III.

При слове «варвар» большинству людей представляется следующая картинка: огромного роста бородатый мужик (типа Шварценеггера из фильма Конан-варвар) в кольчуге с наброшенной сверху звериной шкурой, отбивает дубиной голову мраморной статуе и на ее же осколках в свете горящего города насилует несчастную патрицианку. Само собой, картинка очень эмоциональная, но и только.

Переход от «дикости» к «варварству», или от первобытной общины к родо-племенному строю, связан с крупной революцией в материальной сфере. При дикости человек потребляет то, что дает ему природа. Понятно, что уровень его потребления жестко ограничен количеством природных ресурсов на данной территории. Если ресурсы исчезают или истощаются то… все. Либо спешно искать новую территорию, либо голодная смерть. Так, в свое время, американцы справились с индейцами Великих Равнин, уничтожив их кормовую базу – бизонов. Основная черта и отличие варварства от дикости в том, что человек начинает сам производить то, что потребляет. Конкретно, пахать землю и разводить скот. Этот ключевой момент истории еще называют «Великой Аграрной Революцией». При этом количество потребляемых ресурсов, которые можно получить с единицы площади резко увеличивается. Оседлый образ жизни и обилие (по сравнению с прошлым периодом) продуктов питания вызывают скачкообразный рост количества населения. Условно говоря, одна и та же территория может прокормить одного охотника и 50 – 100 земледельцев. Кроме того, человек меньше зависит от капризов природы. Дикарь, как говорилось выше, при любом истощении природных ресурсов сразу оказывается на грани голода. Для земледельца или скотовода, голод это результат какого-то природного катаклизма, типа неурожая или падения скота.

Эта революция совершалась независимо в разных частях света и в разные исторические периоды. Первый такой переворот произошел около XII тысяч лет тому назад в Междуречье и на Ближнем Востоке, где люди начали сеять пшеницу и ячмень и приручили первых животных. На пару тысячелетий позже предки китайцев стали разводить просо и рис. В Центральной Америке ацтеки выращивали маис, а инки в Южной – картофель. В Сахеле (зона южнее Сахары) сеяли сорго (вот только не надо считать, что негры в Африке до сих пор ничем другим, кроме охоты на жирафов и слонов, не занимаются). Со временем земледелие и скотоводство распространялось по планете, занимая все более обширные территории. По этому критерию, то есть по наличию земледелия и скотоводства, к варварам можно отнести кельтов и германцев до их контактов с Римской империей, а также славян до образования Киевской Руси. Варвары это печенеги и половцы в южнорусских степях, разводящие верблюдов арабы, туареги и берберы Аравии и Сахары, а также чукчи-оленеводы нашего севера. Варвары-земледельцы это викинги в Скандинавии, маори в Новой Зеландии и племена банту в Африке.

У народов, занимающихся земледелием, впервые возникает такой важный фактор как оседлость. Дикарь вынужден пешком кочевать за источником своего пропитания – животными. Земледелец может жить на одном месте, так как поле от него никуда не убежит. Как ни странно это звучит, но скотоводы тоже ограничены в своих перемещениях. Кто-то метко назвал свободу скотовода свободой человека привязанного к столбу цепью, где длина цепи это пастбища с примерно одинаковыми условиями для выпаса скота.

Оседлый образ жизни и наличие тягловых животных позволяют накапливать материальные блага. Теперь наличие имущество это признак и результат общественного положения его владельца. Возникает понятие частной собственности и имущественное расслоение. При этом право на собственность жестко связано с правом силы. Если для дикаря собственность просто не имеет значения, то для варвара критерий один – способен ли человек эту собственность защитить. В большинстве варварских сообществ система отношений простая, но жесткая. Если у тебя есть вещь, а у меня оружие, то это уже моя вещь. Если у меня есть оружие, а у тебя нет, но есть куча родственников способных отомстить, то связываться не стоит. Аналогично, человеческая жизнь для варвара только тогда что-то стоит, когда человек способен эту жизнь защитить, или есть кто-то, кто готов за него отомстит. Кровная месть это универсальный регулятор отношений в такой системе координат и не только на Кавказе.

Если при дикости война это род охоты, то первая и самая простая причина войны при варварстве – добыча и захват материальных благ, а по-простому – грабеж побежденных. Воевали ради добычи практически все варварские народы – германцы грабили Римскую империю, викинги – Англосаксонские королевства, славяне – Византию, половцы – Киевскую Русь, гунны - Китай и так далее. Право силы на войне логично проистекает из права силы в обычной жизни. Пока противник силен, он имеет право на жизнь и собственность. Если побежден – право теряется в пользу победителя. Воевали варвары всегда жестоко. Как говорилось выше, ни о какой ценности жизни или неприкосновенности личности в тот период представления не имели.

Вторая причина войн в этот период – нехватка пахотной земли. Миграция варварских народов (как кочевников, так и земледельцев) на чужие земли – известный исторический феномен. Именно демографический взрыв в Скандинавии VIII века привел к общеизвестным походам викингов, которые искали не только возможности поживиться за счет богатых соседей, но и новую землю для поселений в Англии (земли датского права), в Нормандии и вообще везде, где получалось «зацепиться». Аналогично мигрировали по лесам Восточной Европы славяне, банту в Африке, кочевники по Великой Евразийской степи и так далее, вытесняя "дикое" население этих территорий. Дикари проигрывали земледельцам хотя бы потому, что, как сказано выше, земледельцев всегда во много раз больше, чем дикарей. Впрочем, у последних был еще один выход - перенять новый способ хозяйства и стать земледельцами самим, как начали пахать землю (и дожили до наших дней) многие угрофинские племена Восточной Европы – марийцы, удмурты или мордва.

Естественное ограничение для миграции земледельцев и скотоводов – новые земли должны быть подходящими для того способа хозяйства, который принят на родине завоевателей. Именно поэтому никогда кочевники (половцы, печенеги, хунну) не пытались переселиться в леса Восточной Европы или в бассейны китайских рек. При этом варвары практически никогда не подчиняли и не эксплуатировали население завоеванных территорий. Аборигены либо вырезаются, либо растворяются среди завоевателей. Для эксплуатации людей и земли, извлечения с них дохода, нужен налоговый аппарат, карательные органы, централизованная власть, короче все те инструменты, которыми обладает только цивилизованное общество.

В эпоху варварства появляется первое специальное оружие для войны – топоры, щиты, иногда мечи. Оружие в варварском обществе носят все мужское население и совсем не потому, что кинжал это "часть национального костюма". Оружие для варвара это гарантия свободы и собственности на все, чем он владеет, это фетиш, это показатель статуса и достоинства человека. Поскольку варвар это все-таки в первую очередь земледелец, не обладающий навыками дикого охотника, оружием ему надо учиться владеть. Так появляется первая военная подготовки в свободное от работы время. Постоянная необходимость отстаивать свое право на жизнь и имущество, как от чужаков, так и от собственных соплеменников держала «в тонусе» мужское население социума. Именно наличие оружия и умение им владеть превращает мужчину в воина, что, со временем выливается в различные воинские культы. Идеал дикости – ОХОТНИК, идеал варварства – ВОИН, которого можно коротко охарактеризовать как «охотник на людей».

Продолжение "Солдат цивилизации"

Статьи по военной истории

Статья поставлена на сайт 28.10.17