Д. Ю. Медведев-Барьяхтар

Уровни обучения единоборству. Часть V.

Уровень четвертый - мастер единоборств в зале.

"Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа". Евангелие от Иоанна. Стих 3:8

Внешне мастер единоборств может выглядеть и как инструктор, и как боец, и, реже, даже как ученик, но только внешне. Мастер единоборств - это тайна. Попробуйте понять, преподает этот инструктор свою технику или ту, которой его обучили, на своей или приобретенной технике работает этот боец? Никто никогда не знает окончательно, кроме самого человека, да и он подчас не понимает до конца. Мастерство - это внутреннее состояние души, которое увидеть нельзя, особенно при первой встрече. На то, чтобы это почувствовать, даже при развитой интуиции, нужно время. Самое интересное в этом феномене то, что многие мастера единоборств себя мастерами не осознают, и, естественно, подавляющее большинство людей, называющих себя мастерами единоборств, не являются ими ни в коей мере. Мастером просто назваться нельзя, стремиться быть им, особенно в глазах окружающих, бессмысленно. И совсем не имеет отношения к мастерству в единоборствах черный пояс, сколько не нашивай на нем полосок вдоль или поперек. Во многих современных школах есть даже степень в обучении: мастер, затем мастер-инструктор, большой мастер, но в этом случае мы говорим о разных вещах. Мастер единоборств находится вне иерархии, в другой плоскости ко всем тем, кто приходит в спортзалы, тренируется в них или даже живет с редкими перерывами на сон или еду. Все дело в том, что мастерство это ТВОРЧЕСТВО. Выход за рамки уже известного всем, знакомого, привычного. Там, где все зафиксировано, раз и навсегда проверено, ясно и понятно, мастеру делать нечего. Учить технике единоборства может инструктор, драться боец, учиться ученик. Творит только мастер.

Учеников можно увидеть где угодно и в любом количестве, бойцов повстречать в том или ином зале единоборств, даже к хорошему инструктору попасть, особенно если его поискать. Мастера единоборств так просто не вычислишь, на полочку не поставишь, в папочку не подошьешь. Мастер так же отличается от ученика, бойца или инструктора, как евангелие от Иоанна отличается от евангелия отМарка, Матфея и Луки, то есть не укладывается в нормальные логические рамки повседневного мышления. Если количество учеников в залах измеряется сотнями, бойцы меряются десятками, а инструктора единицами, то следуя этой логике мастеров единоборств в залах... вообще нет. "Узок вход в царство небесное"! Парадокс, но это так. Мастер - ноль, ничто, т.к. мастер это не внешний, объективный процесс, который можно наблюдать и фиксировать. Мастер это внутреннее субъективное творение нового. Творчество не делается по заказу, творчеству нельзя научить, хотя можно повязать "мастерский" пояс. Это только в нашем советском прошлом на творчество выдавался мандат, типа членского билета союза писателей. Мастер по духу также отличается от мастера с соответствующим поясом, как мастер из "Мастера и Маргариты" Булгакова отличался от члена союза писателей. Дать четкую характеристику мастеру в обычных терминах невозможно, формулу мастерства еще не вывел никто. Можно лишь наметить некоторые ориентиры, общее направление движения, которое уходит далеко за горизонт, ограничивающий пространство обыденным восприятием. Для такого описания больше подходят не определения, а притчи, вызывающие необходимые ассоциации - способ повествования, столь любимый на в восточных единоборствах.

Творчество - это момент спонтанного озарения, когда человек творит нечто до него неизвестное. Окружающие видят результат этого процесса, но не сам процесс. Мы знаем стили, которые были изобретены мастерами единоборств, но по факту не имеем ни малейшего представления о том, когда и как это произошло. Не случайно и Масутацу, и Уэсиба, и многие другие творили свои стили вдали от людей. Если говорить строго, то именно в момент творчества, прозрения мастер единоборств становится действительно мастером. После этого он может выступать в роли ученика, который разучивает то, что сам изобрел, бойца, применяющего в схватке "авторскую" технику, инструктора, обучающего своей технике, но собственно мастером единоборств он являлся только в тот момент, когда творил.

Мастер единоборств подобен ледоколу, прокладывающему узкую полоску чистой воды, за которым караваном идут подобно судам сотни и тысячи последователей. Инструктора, бойцы, ученики расширяют эту полосу, внося свою лепту в процесс творения нового. Со временем мастер единоборствумирает. Созданная им система продолжает по инерции двигаться дальше, пока импульс, заложенный в нее, не исчерпывает себя. Тогда движение останавливается и фиксируется в определенных более-менее узких рамках. Это стандартный путь большинства школ единоборств. Из всей школы мастером единоборств в полном смысле этого слова является только основатель. Только он имеет дело с полем неизведанного. Его последователям достаются лишь отдельные аспекты неизвестного. Если бы в школе появился второй мастер единоборств, равный по потенциалу первому, он пошел бы своей дорогой, проложил свою колею, хотя, иногда, он и выступает под прежней вывеской. По этой причине в традиционных школах мастера единоборств появляются редко. Школа означает рамки, созданные в свое время другим мастером единоборств, ограничения, которые надо либо превзойти, либо преодолеть. Истинный мастер не сможет творить в чужих рамках, пусть даже самых оправданных и разумных. Творчество это свобода, это внутренний бунт против любых внешних границ, даже если при этом мастер какое-то время честно пытается соблюдать навязанные обстоятельствами правила игры. Бунт продолжается до тех пор, пока мастер не установит свои правила, соответствующие только ему, его мировоззрению, его взглядам и ощущениям, то есть проложит свою дорогу.

В принципе мы все занимаемся творчеством. На стадии ученика творим свое тело, будучи бойцом творим характер, становясь инструктором творим тела и характеры других людей, но при этом процесс творчества проходит как бы фоном к основному процессу обучения. Для мастера единоборств творчество становится основной темой работы, его профессией, если можно применить это слово к такому тонкому явлению. При этом истинный мастер единоборств объединяет в себе, в своем творчестве все предыдущие уровни: ученика, бойца и инструктора. Творить технику, обучать ей других, работать на ней и при этом учиться самому - все это единый динамический процесс, который никогда не кончается. Малейшая остановка в процессе творчества, и он перестает быть собственно мастером единоборств, и превращается в инструктора, преподающего собственную технику, бойца, работающего на своей технике, ученика, который учится ей. Мастерство не имеет прошлого или будущего, мастерство только есть. Применяя образ, который мы уже использовали, мастер идет всегда вперед в неведомое. Стоит ему остановиться и обернуться лицом к своим последователям, ему останется лишь объяснять, помогать двигаться другим, рассказывать про пройденный им путь, идти же спиной вперед невозможно ни в физическом, ни в духовном плане.

Человек в своей основе это структурирующее и созидающее начало во вселенной. Это его, если можно так выразиться, космическая функция. Созидание - это творение, сотворение, творчество. Мастера, в принципе, можно рассматривать как высшее состояние человека, т.к. он, как уже говорилось, становится мастером тогда, когда творит. Единоборство же, по сути, это процесс разрушения. С этой целью оно создавалось, с этой целью развивалось веками. Пренебрежение этой простой истинной ведет к быстрой деградации. Удалив идею разрушения из единоборств, мы удаляем сам его дух и получаем пустую форму, может быть весьма привлекательную на вид, но совершенно бесполезную в любом практическом смысле, от сугубо утилитарного, вроде набить морду нахалу на улице, до, как ни странно, аспектов духовного развития. Такая "беззубая" версия так же далека от настоящего единоборства, как далек труп человека от самого человека. Кстати, труп разлагается с такой же скоростью, с какой деградируют стили единоборств, потерявшие реальное боевое наполнение своей техники. Если не обращать внимание на громкие слова и лозунги о непротивлении и ненасилии, а поглядеть на единоборство непредвзято, то мы вынуждены признать, что его сокровенный смысл в уничтожении себе подобного тем или иным способом.

В образе мастера единоборств, в самой его основе, коренится противоречие, которое не присуще большинству других видов человеческой деятельности. Вдумайтесь в эту парадоксальную фразу - "мастер единоборства". "Мастер" - это созидание, "единоборство" - разрушение. Переведя дословно, получается, что мастер единоборства должен заниматься созиданием и разрушением одновременно. Человек - созидающее начало. Когда он начинает заниматься совершенствованием разрушения, он вступает в противоречие со своей космической функцией, становится похожим на вирус в компьютере. Компьютер создан для структурирования информации, вирус же деструктурирует ее. Представьте вашу реакцию на вирус, будь вы программистом, и вы получите примерно реакцию "Творца" на совершенствование человеком систем разрушения. Программист терпит вирус, но до поры до времени, пока он не начнет приносить слишком много неудобств, затем запускает антивирусную программу. Оставим программистов "Творцу", а сами продолжим рассматривать данную проблему с точки зрения вируса, коими мы и являемся (если мы, конечно, хотя бы в проекте, считаем себя мастерами единоборств). Ситуация практически безвыходная. Перестав творить, перестаешь быть мастером единоборств, Человеком в полном смысле этого слова. Перестав разрушать, возможно и остаешься мастером, но перестаешь быть мастером единоборства. Взамен можно стать философом от единоборства, танцором от единоборства, еще кем угодно, что душа пожелает. Тупик без сколько-нибудь приемлемого выхода. Не обращать на это внимания не получится, потому что кому много дано, с того много и спросится. Творчество имеет космическое значение, творец несет ответственность за результаты своего труда. Ответственность гораздо более значительную, чем ответственность простого ремесленника, которым в принципе может считаться и ученик, и боец, и даже большинство инструкторов единоборств.

Это противоречие можно было бы считать непреодолимым, если бы сама сущность судьбы не состояла в том, что весь путь человека - это путь тупиков, в которые жизнь с завидной регулярностью и постоянством вне зависимости от личных желаний загоняет каждого, кто по этой жизни идет. И в этом случае выбор невелик: либо человек сдается и со временем погибает, либо принимает брошенный вызов и тогда у него появляется небольшой шанс преодолеть этот тупик и развиваться дальше. Можно ждать, когда жизнь бросит вам вызов, а можно самим бросить вызов жизни. "Нападающий имеет преимущество внезапности", хотя застать врасплох собственную судьбу... но чем черт не шутит, когда Бог спит. Человек, желающий стать мастером единоборства, должен добровольно принять этот вызов и нести полную ответственность за все плоды своего творчества. Как он решит эту проблему - его личное дело, его тайна. Двух одинаковых решений быть не может, как не может быть двух одинаковых мастеров единоборств. Присмотритесь внимательнее к биографиям известных мастеров как прошлого, так и настоящего, и у всех вы найдете попытки решения этого ультиматума, отголоски напряженных внутренних поисков.

Характеристика мастера единоборств будет неполной, если не коснуться еще одной стороны процесса творчества: его неконтролируемости и непредсказуемости даже для самого творца. Психологи давно установили, что во всяком творчестве присутствует некий качественный скачок, который не укладывается в рамки обычной логики. Идет себе процесс мышления, идет своей дорогой, обрабатывает разнообразный фактический материал, делает вполне логические выводы, потихонечку заходит в тупик, потом... раз и что-то срабатывает, выстраивая весь материал в совершенно другом свете и на другом уровне. Где и как это "срабатывает" неизвестно. То ли в подсознании, то ли в надсознании, то ли ангел нашептал, то ли черт набормотал. Но интересно не то, где это происходило, а то, что сознание отмечает этот момент лишь как неконтролируемый сбой логического процесса. Мастер одного озарения явление не такое уж и редкое. Всех нас хоть раз в жизни посещают стоящие идеи. Но для настоящего мастера такие посещения становятся, при всей их непредсказуемости, правилом. Значит мастер единоборств в своем наивысшем проявлении все-таки каким-то образом умеет контролировать процесс творения, при этом сам может не осознавать механизмы такого контроля. Возможно они, как и озарения, находятся за гранью обыденного сознания с его стандартной логикой. Важен результат: если ученик - это контроль тела, боец - контроль обыденной жизни, инструктор - контроль других людей, то мастер единоборств это контроль за внесознательной частью психики, контроль за тем, что в принципе контролировать невозможно. По этой же причине в жизни настоящего мастера единоборств не бывает неконтролируемых случайностей. Мастер единоборств отвечает за все, вплоть до того, на что нормальный человек разведет руками и скажет: "Ну а я-то здесь при чем?" Как автор и предупреждал читателя, мастерство основано на парадоксе, "то чего на белом свете вообще не может быть", пользуясь сказочной терминологией. Впрочем, мы вторгаемся в сферы, о которых любознательный читатель больше узнает из книг, относимых к разряду мистики, к примеру, из произведений того же Карлоса Кастанеды. Хотя вряд ли вычитанное знание может помочь в таком деликатном вопросе. Это надо пережить.

Остается добавить только то, что вся информация, заключенная в четырех статьях, это личные впечатления автора, никоим образом не претендующие на серьезную объективность. Скорее это индивидуальный, субъективный подход к реальности единоборства и боевого искусства.

Начало "Уровни обучения единоборству". Часть I.

Раздел"Каким единоборством заняться?"

Статьи о боевом искусстве и единоборствах.

Статья опубликована в журнале "Боевое Искусство Планеты" №1 2001